Эксплора. Прибытие  - Максим Лагно

Через пару секунд — оргмата было немного — всё было готово. В интерфейсе вспыхнуло сообщение:

— +++ —

Получено оргмата: 544 единиц.

Оргмат: 2 354/6 000.

Знаешь ли ты, что «полный бак» оргмата радует глаз и даёт уверенность? Не забывай регулярно пополнять запасы! Пусть у тебя всегда будет шесть тысяч из шести тысяч!

Заодно Роман пересмотрел свои статы. За дни строительства, у него улучшились все атрибуты, кроме «Силы», которая зависла на 98 % и «Ловкости». Зато «Обработка данных» и «Восприятие» поднялись дважды.

— Роман Крылов —

Инженер колониальной застройки

Целостность оболочки: 1 845/2 000.

Целостность бинарного массива: 99, 3 %.

Сила: 2 (2).

Ловкость: 1 (3).

Обработка данных: 4 (7).

Живучесть: 2 (2).

Восприятие: 3 (3).

Осязание: 4 (7).

Зрение: 3 (4).

Слух: 3 (2).

Здоровье: 2 200 / 2 200.

Показатель «Целостность оболочки» высчитывался умножением атрибута «Живучесть» на тысячу условных единиц. Именно он символизировал общее состояние синтезана. После падения этого показателя ниже пороговой отметки, запускалось автоматическое перерождение.

Стандартный порог целостности был пятьсот единиц, но Роман решил снизить его до сотни.

В ответ получил предупреждающую табличку, что порог нельзя опустить ниже трёхсот. Иначе корпорация Лабсетэк снимала с себя всякую ответственность и снова грозила судебным преследованием.

— Вот сволочи, а! — снова посетовал Роман. — И это при том, что я всё равно не могу переродиться, так как в АКОСе нет оргмата!

Отключить автоматическое возрождение тоже не получилось — Лабсетэк угрожала, засудить, оштрафовать и так далее.

Показатель «Здоровье» вычислялся из совокупности всех атрибутов синтезана.

Если Роман правильно помнил, то сумма всех атрибутов, полученных благодаря развитию (то есть не те цифры, которые в скобках!), умножалась на сто условных единиц.

На лекции по физиологии синтезанов наставник из Брянска рассказывал:

«Здоровье синтезана складывается ещё из десятка других переменных, которые невозможно предугадать, так как они будут результатом вашего индивидуального развития, усложнённого комбинацией феномов, а так же выбором ветки их улучшения. Мой совет: относитесь к цифрам проще и высчитывайте их по простой формуле — чем больше, тем лучше».

Здоровье могло уйти даже в минус, а потом поправиться, благодаря регенерации.

А вот целостность оболочки восстанавливалась медленнее, в зависимости от количества свободного оргмата. Вдобавок, после любых повреждений, она восстанавливалась только до определённого значения, которое понижалось с каждым новым повреждением.

Как сейчас это было у Романа — выше 1 845 уже не будет.

Исправлялось это только штатным перерождением.

* * *

Покончив со всеми этими процедурами, Роман вышел из энергоблока. Был стандартный пасмурный полдень на Локусе. Изредка лился дождь, сменявшийся порывами горячего ветра.

Когда Жанна не уезжала патрулировать окрестности, она тренировалась. Для этого она переодевалась в поломанный боевой УниКом.

Сейчас, например, она совершенствовала прыжок.

Разбежавшись, подлетала на несколько метров и пыталась запрыгнуть на крышу цеха № 1. Изредка достигала края крыши и цеплялась за него руками. Но чаще всего прыжок получался недостаточно высоким — как вышло и сейчас.

Жанна быстро разогналась, подпрыгнула — недолёт! Она с размаху налетела на стену, ударилась и, получив лёгкое оглушение, скатилась по ней, громыхая потрескавшимся УниКомом. Так и замерла, неловко подвернув руку под спину.

— Если ты так продолжишь, — сказал Роман, — то к тому времени, когда я вернусь, ты окончательно убьёшь себя об стену.

Жанна лежала, ожидая, когда пройдёт оглушение.

— Если я так продолжу, — ответила она, — то я не только смогу запрыгивать на крышу, но и научусь перепрыгивать с одного цеха на другой. А это неплохое тактическое преимущество при обороне базы. У меня «Ловкость» уже…

— Ладно, не надо мне твоего хвастовства, — прервал Роман. — И не забывай, я могу посмотреть твои атрибуты.

Жанна поднялась, оттряхивая с УниКома грязь:

— Ты уверен, что я не смогу договориться с этой рабыней? Всё-таки у тебя много дел на стройке.

— У меня с Юнь возникло что-то вроде духовной связи. Я могу попытаться купить у неё нормальный комп.

Жанна пожала плечами:

— Ясно. Заодно рассчитываешь упрочнить духовную связь, превратив её в половую?

Жёлтая скала, остроконечная верхушка которой напоминала шпиль замка, оставалась разрушенной. Воздух вокруг не дрожал от невидимых нитевидных тел воздушных немертин. Немертины покинули своё гнездо, не пытаясь его восстановить.

Но Роман сразу же отметил то, чего не было в прошлый раз: уцелевшие части жёлтой скалы обуглены и усеяны ровными выбоинами — характерные следы от энергетического оружия.

Но перемены не ограничивались лишь этим.

На том месте, где ранее стоял геологический комбайн, остался скелет из опорных балок, окружавший вход в шахту. Самого геокома не было.

Роман спрыгнул с высокой подножки самосвала. За его спиной болтался Калашников тип «Э». Его заставила взять Жанна, напутствуя: «Не пытайся из него стрелять. Просто попробуй продать. Всё равно это лишний ствол».

Осмотрев остатки от геокома, Роман направился в сторону энергоблока:

— Нет слов, коллеги, — сказал Роман. — Неужели Юнь Джинг откочевала на новое место? Но ведь она утверждала, что будет тут ещё несколько сезонов…

Он попробовал вызвать её по радио, но эфир молчал.

Вдобавок на Романа резко обрушилась стена воды, словно кто-то открыл в небе водопад — так на Локусе шли дожди.

На той дорожке, что вела к энергоблоку, сразу же образовалась река. Грязная вода несла навстречу камни, почти сбивая Романа с ног. Из-за этого вместо десяти минут путь до энергоблока занял все тридцать.

Стремительный дождь закончился так же внезапно — небесный водопад переместился в другую сторону.

Здание энергоблока выглядело не лучше разрушенного гнезда немертин: большая стальная дверь разорвана взрывом, а бетонные стены покрыты аккуратными ямочками от выстрелов.